ДРУЗЬЯМ ДЕТСТВА

 

Стук в стекло – беспощадные плети дождя

Разбивают моё отчужденье на части,

Бьют и хлещут меня, в полумраке найдя,

В старом доме – беззубой оскаленной пасти.

 

И приносят с собой мрачных красок мазки,

Разбивают закрытые памятью двери.

Сквозь проёмы и щели метут сквозняки,

И беснуются пыльные злые метели.

 

И былое спокойствие скомкано вмиг,

Припадаю к окну, звуков ливня не слыша,

Он ещё кашлянул, захромал – как старик,

И оставил меня, и поплёлся по крышам.

 

А за городом вязкий грунтовый проезд

Выбирая, он еле ворочает ноги.

И какой-то ручей его медленно съест,

И – причалив к реке – застучит о пороги.

 

За слепые пороги шагают друзья,

Их шаги растворяются в шумном потоке,

Их фигурки мерцают за сеткой дождя,

Уплывая ручьём вдоль грунтовой дороги.

1980

 

ЛЕТО

 

Зубастое лето сапожною щёткой

Начистило горы – верблюжьи горбы,

Намыло полянок заросшие щёки,

Ещё раскопало булавкой грибы.

 

Своей суковатой, тяжёлой клюкою

Ударило город вдоль мягкого брюха,

А после – дождливой осенней порою

Ушло на бульвар и живёт там, как шлюха.

1980

ЗЕРО

 

Домушник, словно домовой,

Влезает молча к нам домой.

 

В квартире не включает ламп,

Едва приметен шорох лап.

 

Быть может, только снится нам,

Как он перебирает хлам,

 

В мешок ссыпает серебро;

В замке ключ хрустнул, как ребро.

 

Шаги по лестнице... и тьма –

Непроницаема, нема.

 

Метёт сквозняк, в печи зола

Звенит, наверное, со зла.

 

Пустой трамвай скользит вдали,

Луна повисла, как полип,

 

Ни кот, никто – дворы пусты,

Лишь ночь сжимает свой костыль.

 

А вор спешит сквозь проходной

С мешком пешком к себе домой,

 

Где под покровом тишины

Ничьи движенья не слышны,

 

Но домовой, оскалив рот,

Его давно с добычей ждёт.

1980